Россия и Украина: кому нужна война?

Пообщаться с участниками поисковых отрядов в мае очень сложно. Как правило, они давно "ушли в поля" - отправилась к местам боев, где проводят раскопки и организуют поиски останков. Поэтому связь с лидерами отрядов мы налаживали через социальные сети и SMS.

- В нашем регионе проходили ожесточенные бои. Иногда за сезон мы поднимаем более 70 останков бойцов, - пишет студентка Карельского колледжа технологии и предпринимательства и бывший заместитель командира "Областного поискового центра "Хранители" Анна Саяпина. – Молодежь в поисковики идет охотно, в отряде почти половину волонтеров составляют девушки. Прежде чем допустить кого-то к работе, проводятся курсы "молодого бойца", где подробно изучаются останки, оговариваются методы работы. Допуск к раскопкам получают только лица старше 18 лет.

- Самое трогательное и мистическое, когда находишь медальон, читаешь записку, впервые за многие годы произносишь имя человека... Когда сообщаешь родным, что родственник, которого они считали пропавшим без вести, нашелся, - продолжает командир отряда Надежда Брагина. – А самый тяжелый момент - безрезультатный поиск... Когда несколько часов или даже дней не находишь ничего стоящего, и только идешь и идешь. Места боёв определяем по архивным данным.  Выезжаем в свободное время, группами по 4-5 человек. Иногда в свободное от работы время я езжу в леса одна.

Вопрос: зачем искать, спустя столько лет, девушкам кажется странным. В их семьях отношение к войне – больше, чем просто история. Это память, дань предкам и личная трагедия.

-  Я воспиталась в очень патриотичной семье, поэтому каждое 9 мая или перезахоронение солдат не могу сдержать слез. К счастью, мне удалось видеть своих прадедов и дедов живыми, слушать их рассказы, - говорит Анна Саяпина.

О бытовых трудностях, которые испытывают молодые девчонки, отправляясь в поход, в отряде рассказывают буднично и просят вообще не акцентировать на этом внимание. Ребят заботят совсем другие проблемы: как не пропустить останки (если солдат лежит подо мхом, металлоискатель среагирует не только на него, но и на любой металлический мусор); как поднять бойца, засыпанного толщей земли, и как потом это пережить.

- Однажды в Пряженском районе мы нашли останки 20 солдат. Работы было много, а нас – мало. Вроде, ничего страшного, все отлажено. Но когда стемнело, и все ушли ужинать, я осталась одна в темном окопе, поняла, что практически сижу на костях, а из света – лишь отблески фар наших машин. Было по-настоящему жутко, как будто я слышу голос каждого солдата и чувствую общую боль, - вспоминает Анна.

Великая Отечественная не делила солдат на украинцев, русских или чеченцев, поэтому и поисковые движения у нас всегда были совместные. Но как развивать эту тему сейчас? Когда на Украине поднимаются совсем другие настроения, и чествуют совсем других героев. Корреспонденты Sibnet.ru решили задать эти вопросы напрямую, связавшись с украинскими поисковиками. Ребята оказались активные: много пишут в социальных сетях, создают тематические группы, ведут блоги, выкладывают фото.

- У нас в регионе по разным направлениям работают разные отряды: "Победа", "Вертикаль", отряд им. "Генерала Ватутина", "Корчагинец", отряд "Им. Атамана Орлика". Наша группа называется "Рубеж", я состою в ней с 2007 года, - рассказывает журналист и поисковик Евгений Левченко. - Ведем раскопки в районе Букринского и Лютежского плацдармов. Сейчас непростое время. Но память всегда должна оставаться вне политики. В отряде есть разные люди с разными взглядами и убеждениями, но все солидарны в одном - почитание подвига наших дедов-прадедов не должно зависеть от политических потрясений. В конце концов, сидя в одном окопе, Василий из Пскова и Иван из Полтавы и представить не могли, что через 70 лет их потомки будут готовы перегрызть друг другу глотки…

Поисковики из "Рубежа" говорят, что главная задача сегодня и всегда – найти солдата и вернуть ему Имя. Если же это не удается, то хотя бы похоронить с положенными почестями. Без поправки на национальность и страну проживания.

- 4 мая провели перезахоронения 75 бойцов. К сожалению, известен из них только один - Петр Грицаенко из Харькова. В 1942-м году медальоны были заменены красноармейскими книжками, которые в земле почти не сохраняются. А в 1941-м медальоны часто оставались пустыми. Причин много. Одна из них существовавшее тогда поверье – если заполнишь – погибнешь в ближайшем бою. Часто слышу вопросы: "Зачем это нужно?". Общество не может понять, зачем мы тратим свои силы, время и деньги, не получая никакой материальной компенсации.  А я не знаю, как объяснить, что считаю себя должным тем, кто в 41-ом встал защиту не только своих современников, но и будущих поколений. Мы все в прямом смысле обязаны этим людям жизнью! И еще. Война не окончена, пока не похоронен последний солдат, и с каждым нашим перезахоронением окончание войны становится чуточку ближе.

Вместо послесловия

Общаясь с ребятами из украинских и российских поисковых отрядов, я несколько раз задавала им вопросы: "Что главнее: память или политика?" и что, например, будет делать украинский поисковик Петро, найдя останки русского Ивана? Бросится искать родных или закопает как "одного из москалей"? Главный ответ на днях появился на странице "Вконтакте" у Надежды Брагиной.

Девушка разместила фото камня, на котором выцарапаны имена бойцов, сопроводив снимок подписью: "Ребята! Вот надпись с прорыва линии немецкой обороны "Вотан" под Мелитополем в 1943-м году. На ней имена бойцов. Первый или Николаенко или Николенко (имя не разобрать). Второй - Сизов Петр. Дата: 30.05.1943 год. Задача: в преддверии памятной даты, установить личности этих солдат и по возможности выйти на родственников. Оба парня, скорее всего, украинцы…". Мы передали контакты Надежды из Карелии Евгению с Украины. Возможно, встав плечом к плечу, эти ребята - потомки солдат Великой войны – смогут сделать главное: сохранят общую память и уберегут общую историю. Потому что так надо! Потому что так правильно!